Однажды, заехав утром к Якову, когда Федор Осипович только что
уехал в больницу, Ириша застала своего возлюбленного за уборкой комнат и вместе с ним вошла в спальню Неволина.
Неточные совпадения
Выходя от маркизы, Арапов много смеялся, Райнер упрямо молчал, а Розанов как-то словно расслабел, раскис и один
уехал в свою
больницу.
Перепуганный и сжалившийся директор, обрадованный, что мать моя по крайней мере не умерла (чего он очень опасался, как сам рассказывал после), подтвердил приказание Камашеву, чтобы мою мать всегда пускать
в больницу, куда она сейчас и
уехала.
Проходило лето; доктор давно говорил Мане, что она совершенно здорова и без всякой для себя опасности может
уехать домой. Маня не торопилась. Она отмалчивалась и все чего-то боялась, но, наконец,
в половине сентября вдруг сама сказала сестре, что она хочет оставить
больницу.
В больницу обыкновенно
уезжала она рано утром, забрав с собою двух-трех девочек, и возвращалась вечером, голодная и сердитая, — с каплями для себя и с мазями для девочек.
Зимою
в это время было уже темно, и он
уезжал на извозчике, а осенью и весною, если была хорошая погода, шел пешком, так как до
больницы было недалеко: пять или шесть верст.
Он не нашел никого. Он бегал уже целый час. Все доктора, адресы которых узнавал он у дворников, наведываясь, не живет ли хоть какой-нибудь доктор
в доме, уже
уехали, кто по службе, кто по своим делам. Был один, который принимал пациентов. Он долго и подробно расспрашивал слугу, доложившего, что пришел Нефедевич: от кого, кто и как, по какой надобности и как даже будет приметами ранний посетитель? — и заключил тем, что нельзя, дела много и ехать не может, а что такого рода больных нужно
в больницу везти.
Владыка
уезжал почти нищим. Весь небольшой капитал, скопленный им из своего жалованья, около пяти тысяч, он пожертвовал на богадельню,
больницы и народные школы своей бывшей епархии. Весть об этом пожертвовании как-то успела разнестись между предстоящими еще во время литургии, — и это бескорыстие еще более возвысило владыку
в глазах покидаемой паствы.
Доктору же
в глубине души хотелось не такой развязки. Ему хотелось, чтобы фельдшерская тетушка восторжествовала и чтобы управа, невзирая на его восьмилетнюю добросовестную службу, без разговоров и даже с удовольствием приняла бы его отставку. Он мечтал о том, как он будет
уезжать из
больницы, к которой привык, как напишет письмо
в газету «Врач», как товарищи поднесут ему сочувственный адрес…
Старичок доктор попросил прибывших удалиться, так как малейшее волнение гибельно для труднобольной. Он распорядился послать
в больницу за сиделкой, как за новым лицом, не могущим возбудить
в больной никаких воспоминаний. Шатов, с опущенной долу головой, последний вышел из комнаты своей умирающей невесты и, не простившись ни с кем,
уехал домой.